Бюллетень Фонда "Наследие" №4 (108)

100 ДНЕЙ ОБАМЫ ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ: ТРИУМФ ЛИЧНОГО

29 апреля исполнилось 100 дней со дня вступления в должность президента США Б. Обамы. Вице-президент Фонда «Наследие», директор Института внешнеполитических исследований им. Дэвисов Ким Холмс откликнулся на это событие развернутым комментарием, посвященным итогам международной деятельности нового президента.

За свои первые сто дней президентства Барак Обама осуществил два стремительных турне - в Европу и Латинскую Америку. Его мессидж на обоих континентах был прост: Америка совершила много ошибок в прошлом, но теперь мы готовы прислушаться к другим и быть более гибкими». Этот чрезвычайно популярный мессидж принес ему такой гром аплодисментов, особенно когда он критиковал Америку или извинялся за нее, каких ранее не удостаивался за рубежом ни один американский президент.
Вопрос в том, преобразуется ли личная популярность президента в конкретные результаты для Соединенных Штатов. Пока что нет. Нет проявлений зарубежной поддержки в отношении приоритетов и инициатив США. Более того, почти по всем проблемам он пробудил надежды на большие перемены в американской политике, но затем сдал назад, когда стало очевидно, что он не может выполнить своих обещаний. Его поездки были, в основном, символическими жестами, которые концентрировались, скорее, на его личности, чем на политике. Пока еще неясно, является ли это просто самонадеянностью, оставшейся от избирательной кампании, или преднамеренной стратегией с целью пересмотреть сущность американского лидерства.
Проблема с продвижением личности президента взамен американских интересов состоит в том, что оно оставляет Америку уязвимой перед лицом приоритетов других государств. Не так уж трудно добиться аплодисментов от иностранных аудиторий, когда разделяешь их приоритеты и критикуешь собственную страну. Трудности лидерства - в том, чтобы повести за собой других, когда они этого не хотят. За малыми исключениями или случаями, когда Обама просто присоединялся к уже осуществляемой политике зарубежных правительств, его усилия мало что принесли.
Главный урок его первых ста дней у власти: президенту Обаме пора начать концентрироваться на тяжелой работе по защите Америки и утверждению лидерства США. Надо не пытаться усилить собственную популярность за рубежом, а извлекать выгоду из этой популярности в интересах своей страны. Он должен перестать делать вид, что наши интересы всегда совпадают с интересами других стран, как будто бы Америка - это всего лишь председатель совета международного консенсуса, и более точно распознавать, когда эти интересы совпадают, а когда – нет. Обама – президент всех американцев и должен начать действовать соответственно.

Утраченные возможности

Личное обаяние президента Обамы было очевидно во всех пунктах его турне по Европе и Латинской Америке. Где бы он ни находился, политические лидеры рвались пожать ему руку и сфотографироваться с ним. Однако в кулуарах Обаме не оказывалось того уважения, которое мог бы ожидать человек, явно старавшийся снискать расположение принимающей стороны. Например, французский президент Николя Саркози сообщил некоторым парламентариям, что находит нового американского президента нерешительным, неопытным и не имеющим понятия о планах Европы в сфере изменения климата. Председательствующий в ЕС чешский премьер-министр Мирек Тополанек назвал призыв Обамы к другим странам последовать за ним и увеличить программы экономического стимулирования «дорогой в ад», которая «подорвет стабильность глобального финансового рынка».
Во внешнеполитической программе Обамы в первые 100 дней его президентства превалировало стремление сотрудничать с самыми активными критиками Америки, например, Францией, и ее самыми решительными противниками - Ираном и Россией. Свое фактически первое телевизионное интервью он дал арабской телевизионной сети, сообщив мусульманской аудитории, что «Соединенные Штаты слишком часто начинают с диктата». В видеообращении к иранскому народу он ни словом не обмолвился о правах человека, а вместо этого акцентировал «совместную надежду» на мир. Вскоре после его прихода к власти мы узнали, что Обама направил секретное письмо российскому президенту Дмитрию Медведеву, указав, что может рассмотреть возможность отказа от ПРО в Европе, если Россия поможет Соединенным Штатам убедить Иран отказаться от ядерной программы.
И даже эти усилия мало что дали Соединенным Штатам. Иранский аятолла Хаменеи в ответном выступлении сказал, что Соединенные Штаты «в мире ненавидят», что им следует прекратить вмешательство в дела других стран и, что если Америка не изменит своего поведения, «божественные знамения и народы» скоро изменят ее. Медведев подтвердил получение секретного письма Обамы, но резко опроверг любые подобные увязки между Ираном и ПРО. И хотя союзники США по НАТО согласились на скромное увеличение численности своих контингентов в Афганистане, они не предоставили Обаме тех боевых сил, о необходимости которых он говорил и клятвенно обещал обеспечить в ходе своей избирательной кампании.
Обращаясь к критикам Соединенных Штатов Обама манкировал интересами и тревогами ряда самых верных союзников США. Когда Обама был в Чехии, чьи лидеры поддерживали американские усилия по размещению ПРО в Европе, он признал растущую потребность в такой обороне. Однако затем он полностью изменил свою позицию и обесценил этот мессидж, сказав, что не будет размещать ПРО, пока не будет доказана ее действенность. Каждый, кто знаком с технологией этих систем, знает, что такой проблемы не существует: ракеты-перехватчики, которые планировалось разместить в Европе, в основном такие же, как и уже развернутые на Аляске.
Президент Обама в целом придерживался такого же подхода на саммите «большой двадцатки». Его слушал весь мир, но он предпочел не защищать Америку или ее систему свободного рынка и капитализм, которые помогли избавить от нищеты больше людей, чем любая другая экономическая система в мировой истории. Вместо этого он согласился с жалобами иностранных лидеров, что Америка де несет большую часть вины за ошибки, которые разрушили глобальную финансовую систему. Мало что было достигнуто на этой встрече, и Саркози впоследствии охарактеризовал это как поражение «англо-саксонской финансовой модели».
В Латинской Америке Обама опять упустил возможности объяснить и защитить интересы США. Он три раза обменялся рукопожатием с настроенным резко антиамерикански венесуэльским президентом Уго Чавесом и с улыбкой принял от него подарок - замшелую книгу с антиамериканской риторикой. Он не использовал возможности обсудить такие острые проблемы, как размещение венесуэльских войск вдоль границы с Колумбией и наличие среди них боевиков группировки ФАРК («Революционные вооруженные силы Колумбии»), ни покупку Чавесом подводных лодок с дизельным двигателем и оружия у России. Зато он также вежливо выслушал почти часовую антиамериканскую тираду никарагуанского президента Даниэля Ортеги.
Президенту Обаме следовало бы созвать в рамках саммита двух Америк отдельное заседание с торговыми партнерами и союзниками США в этом регионе – Бразилией, Колумбией, Чили, Мексикой и Перу. Это была бы отличная платформа, с которой лидер самой производительной экономики в мире мог бы выступить в поддержку достоинств открытой торговли, осветить меры по преодолению стрессов в глобальной экономике и обсудить общие проблемы.

Потакание порождает пренебрежение и нечто худшее

Проблема с «вовлечением» того типа, который мы до сих пор наблюдали, – в том, что в какой-то момент иностранные лидеры начинают воспринимать его - и совершенно правильно - как потакание. В жестком мире международной политики уважение ценится выше, чем привязанность, личная или нет. Извинения президента Обамы за политику США интерпретируются в Северной Корее, Иране и Венесуэле не как честный акт раскаяния, призванный вызвать взаимность с их стороны, а скорее как предлог для требования от Соединенных Штатов новых уступок.
Подобный подход уже дал обратный результат. После объявления о том, что администрация Обамы примет активное участие в международных переговорах с Ираном по его ядерной программе, даже если Иран не прекратит обогащение урана, как того требуют резолюции ООН, Тегеран открыто ввел в действие свой первый комплекс по производству ядерного топлива. Это позволит ему производить урановое топливо для своего реактора на тяжелой воде в Араке. Но это также со временем позволит Ирану произвести плутоний и высоко обогащенный уран, которые необходимы ему для создания ядерного оружия. Ядерный Иран – это пугающая перспектива, и, согласно разведывательным источникам, от такой реальности нас отделяют, возможно, несколько месяцев.
В тот же день Иран нанес еще одно оскорбление Америке, обвинив американскую журналистку Роксану Сабери в шпионаже. Ее дело задумано Ираном исключительно как козырь в будущих переговорах с Западом. Ахмадинеджад обозначил перспективы ее освобождения в обмен на содействие США в освобождении пяти иранских заключенных в Ираке. Администрация Обамы отреагировала угрозой более серьезных санкций.
С Северной Кореей дела обстояли не лучше. После того, как Обама необоснованно завысил надежды, что смена руководства в Соединенных Штатах сделает Северную Корею более покладистой, Пхеньян пошел на обострение напряженности, произведя испытания баллистической ракеты большой дальности в нарушение резолюций Совета безопасности ООН. Обама столкнулся с испытанием – соответствуют ли его действия его риторике. Он пригрозил Северной Корее санкциями ООН. Когда же Совет безопасности ООН отреагировал слабым, не имеющим обязательной силы заявлением с критикой пуска, корейцы немедленно объявили, что не только покинут шестисторонние переговоры, но и возобновят вторичную переработку плутония для производства дополнительного ядерного оружия. Воинственность Пхеньяна – не просто переговорная уловка, а политика с целью обеспечить признание Северной Кореи как ядерной державы.
Знаменитая попытка «перезагрузить» отношения с Россией получила еще более широкую известность. На встрече «большой двадцатки» президент Медведев назвал президента Обаму «товарищем», который «совсем другой», чем его предшественник. Однако пока что это дорога с односторонним движением из Вашингтона в Москву. Россия не сделала практически ничего в плане давления на иранцев, но заставила Киргизию удалить американские силы с базы Манас, важнейшего грузового коммуникационного узла для сил НАТО и США при транзите в Афганистан и обратно. Москва также объявила о строительстве пяти новых военных баз в сепаратистских грузинских территориях - Южной Осетии и Абхазии - и направила туда 5 тыс. военнослужащих. Это развертывание нарушает дух и букву договоренностей о прекращении огня между Грузией и Россией и ставит под угрозу энергетический и транспортный коридор между Востоком и Западом.
На протяжении многих лет Россия хотела возобновить переговоры о стратегических вооружениях, главным образом, с целью сконцентрироваться на сокращениях численности американских бомбардировщиков и других стратегических систем, где, как представляется России, у Америки есть преимущество. В эпоху, когда переговоры между Вашингтоном и Москвой в стиле «холодной войны» о сокращении вооружений – всего лишь фон более серьезной проблемы распространения ядерного оружия среди террористов и режимов-изгоев, крупнейшая до сих пор ядерная инициатива Обамы – это начать заново эти переговоры с Россией. Несмотря на этот подарок Москве, русские объявили, что нынешний экономический кризис не сорвет ее планы модернизировать свое ядерное оружие и противокосмические возможности. Они также настояли, что не будут обсуждать на переговорах тактическое ядерное оружие, то есть системы, представляющие наибольшую угрозу союзникам США в Европе.
Что еще хуже, у русских сейчас есть возможность увязать развертывание американской ПРО в Европе не только с прогрессом на этих переговорах, но также и с другими геополитическими проблемами, например, давлением на Грузию, которое Россия оказывает уже целый год. Теперь если Россия вторгнется в Грузию, нам придется выбирать между прекращением переговоров о вооружениях, которые, как считают некоторые, важны для безопасности США, и критикой российской интервенции в Грузии.

Национальная оборона – исключение среди повсеместного роста расходов

Продолжая тратить триллионы на внутренние программы, президент Обама предлагает сократить оборонный бюджет. Это может привести к тому, что число истребителей F-22 будет на 60 единиц меньше, чем необходимо для поддержания превосходства в воздухе над российскими и китайскими истребителями. Обама также планирует отложить дату ввода в строй крейсера следующего поколения для ВМС, что может повысить уязвимость передовых баз ВС к новым воздушным и ракетным угрозам. Он также хочет сократить те самые возможности, которые необходимы США для защиты в будущем от иракских и северокорейских ракет большой дальности.
История показывает, что Соединенные Штаты могут позволить себе расходы на оборону в размере 4 процентов ВВП. Между тем, оборонный бюджет Обамы на 2010 г. будет меньше этого параметра почти на 27 млрд. долларов. Что еще хуже, падение будет продолжаться, и бюджет сократится до 3,3 процентов ВВП к 2014 г.
В условиях, когда, даже по признанию самого Обамы, мир остается очень опасным местом, такая демонстрация бюджетной экономии в одной лишь сфере национальной обороны действительно приводит в замешательство. Это происходит не потому, что ему кажется, будто денег не хватит. Реальное сокращение совокупного оборонного бюджета на сумму в 5,5 млрд. долларов, которое запланировал Обама в 2009-2010 финансовых годах, меньше, чем сумма, одобренная в прошлом месяце в законопроекте о расходах на более чем 8 тыс. специальных статей. Единственное заслуживающее доверие заключение, которое можно из этого сделать, - он просто считает, что национальная оборона не является приоритетом.
Рассмотрим ПРО. На той же неделе, когда Северная Корея произвела испытание ракеты большой дальности, Пентагон объявил о сокращении бюджета ПРО США на 1,4 млрд. долларов. Будут урезаны программы, которые способны защитить от ударов ракетами большой дальности со стороны Северной Корея и Ирана. Оба режима откровенно враждебны Америке. С обороной от ракет малой дальности все в порядке, но эти ракеты не представляют особой угрозы для Соединенных Штатов. К таковым относится ракета «Теподонг-2», которую Северная Корея испытала 5 апреля. При полном развертывании она сможет достичь Аляски и Калифорнии.
Программы, которые подвергнутся сокращениям, включают ракеты-перехватчики наземного базирования, авиационные лазеры, перехватчики с множественными элементами индивидуального наведения для поражения сложных баллистических целей и Сенсорную программу космического слежения и наблюдения. Программа ракет-перехватчиков – единственная, которая уже функционирует. Она способна уничтожить ракету «Теподонг-2» на подлете к континентальной части США. Ракеты меньшей дальности, которые запускаются с американских кораблей «Иджис», способны защитить Японию, Гуам и, вероятно, Гавайи, но в настоящее время они не могут перехватить ракету, летящую в направлении Аляски и Калифорнии. США смогут развернуть 33 ракеты-перехватчика на Аляске и в Калифорнии в скором времени, а ВС уже получили санкцию довести их число до 44-х к 2011 г. Но бюджет Обамы оставит их в количестве 33-х.
Еще менее понятно решение сократить программу производства перехватчиков с множественными элементами индивидуального наведения для поражения сложных баллистических целей. Они предназначены для уничтожения не только ступеней ракеты, но и многозарядных боеголовок в космосе. Они еще не разработаны полностью, но заметных проблем, способных затормозить их разработку, не предвидится. То же самое относится и к сенсорной программе слежения, которая позволит различать настоящие боеголовки и ложные цели, запущенные в космос для дезориентации ракет-перехватчиков. Обе программы сыграли бы важную роль в отражении попыток противника подавить систему ПРО США контрмерами. Было бы понятно, если бы мы не могли позволить себе такую ПРО, но ведь одно только сокращение ракетно-оборонного бюджета на 1,4 млрд. долларов составляет всего 0,04 процента совокупного федерального бюджета.

Скрыть эту преемственность

Как ни странно, президент Обама добился наибольших внешнеполитических успехов в тех сферах, в которых он продолжил политику президента Буша. Стратегия Обамы в Афганистане не так уж отличается от того, что делал Буш. На самом деле, она была разработана в основном генералом Д. Петреусом, которого назначил Буш. То же относится и к Ираку.
Если не считать незначительных изменений по Кубе, это справедливо и в отношении Латинской Америки. После всей гиперкритики тюрьмы в Гуантанамо в ходе своей избирательной кампании, президент Обама отложил ее закрытие на год. Он делает все возможное, чтобы скрыть тот факт, что он продолжает политику Буша, отлично понимая, что это не прибавит ему популярности среди его либеральных избирателей. Однако это не отменяет факта, что наибольшего успеха он добивается в вопросах, разработанных другими.



Заманивание – это не лидерство

Возможно, президент Обама считает, что способен силой убеждения предотвратить международный конфликт для того, чтобы лучше сконцентрироваться на внутренних проблемах, но международная политика не приемлет американского вакуума. Именно таким образом стратегия Обамы будет со временем интерпретирована даже в европейских столицах. Есть только одна вещь, которая беспокоит наших союзников за рубежом больше, чем чрезмерно напористая политика Соединенных Штатов. Это когда Америка выглядит слабой и неуверенной.
В конечном счете, внешняя политика – это не благие намерения. Да, конечно, символические жесты играют некоторую роль. Да, конечно, руководство США всегда должно адекватно объясниться с иностранными аудиториями. И это действительно правда, что грубая сила без тонкой дипломатии не всегда эффективна. Но мы не должны путать «вовлечение» с потаканием. В какой-то момент даже европейцы устанут от признаний вины со стороны Обамы, особенно если они будут воспринимать их как предлог для уклонения от обязанностей американского лидерства.
Еще слишком рано говорить о том, являются ли эти ошибки результатом отсутствия опыта или преднамеренной стратегией. Мы можем только надеяться на первое, а не на второе. В противном случае нам предстоят такие международные скачки, которых мы не видели со времен Картера.


НАСТУПЛЕНИЕ ОБАМЫ НА СУВЕРЕНИТЕТ АМЕРИКИ

Как считает вице-президент Фонда «Наследие», директор Института международных исследований им. Дэвисов Ким Холмс, поездка президента Обамы в Европу расставила точки над “i”. У многих были большие надежды на то, что Обама может оказаться скрытым умеренным политиком. Ведь поверили некоторые, что его позиция по Афганистану не так уж плоха. К сожалению, сейчас картина стала более ясной. Его заявления и действия в Европе показывают, насколько нереалистичны были эти надежды.

1. На следующий день после запуска Северной Кореей ракеты, способной однажды достичь американской территории с ядерным зарядом, кого он посадил на скамью ядерных подсудимых вместе с КНДР? Соединенные Штаты! Речь Обамы о запрещении всех видов и испытаний ядерного оружия подразумевает, что Соединенные Штаты не меньше Северной Кореи являются частью ядерной проблемы. Зачем концентрироваться на глобальном запрещении ядерного оружия и его испытаний, которые будут иметь отрицательные последствия для США, но, совсем не затронут Северную Корею? Да, он осудил северокорейский запуск, но полностью запутал свой «мессидж».

2. Получив резкий отпор со стороны европейцев на заседании «большой двадцатки» за попытку заставить их увеличить антикризисную финансовую помощь, он принял обязательства, которые не только не имеют отношения к глобальному финансовому кризису, но и опасны для нашего будущего процветания. Хуже того, обещание подчинить платежи и практику финансовых институтов США политическим прихотям «социальной ответственности бизнеса» и новому международному регулирующему органу наносит удар по экономической свободе и политическому суверенитету Соединенных Штатов.

3. Он призвал к новому соглашению по ядерному оружию с Россией, переговоры по которому будут вестись под давлением жестко установленной конечной даты. Россия, безусловно, использует их для минимизации любой отрицательной реакции США на запугивание Грузии и других стран, которые, как она считает, находятся в ее сфере влияния. На дипломатическом языке это называется «увязкой», что в данном случае «увяжет» желание Вашингтона продолжить переговоры со стремлением Москвы уничтожить независимость Грузии.

4. На французской земле он обвинил Соединенные Штаты Америки в «самонадеянности» (да, это было во Франции) и призвал к «коллективным действиям», что фактически лишает Америку статуса мировой державы. Обама переводит США в разряд второстепенных держав, лишь как председателя совета международного консенсуса.

5. Там же, во Франции, он обвинил Америку в пытках людей, что вызвало восторженные аплодисменты со стороны французской аудитории. Но она молчала, когда он жаловался на европейский антиамериканизм и говорил о необходимости победы в Афганистане.

6. Он превратил свою личную популярность, которая должна была бы оставаться американским активом, в суровую помеху для интересов Соединенных Штатов. Он практически ничего не получил от европейцев по Афганистану – только инструкторов, которые будут базироваться там временно, - и получил отпор (Слава Богу!) по главному пункту своей программы – увеличению расходов на стимулирование. Поскольку его популярность в Европе основывается на предпосылке, что он будет учитывать европейские приоритеты в конечном итоге, он в результате предоставил европейским правительствам все необходимое им политическое пространство для успешного продвижения их программы (которая на самом деле является и программой Обамы). То, что должно было быть американскими приоритетами – защита американцев от ракетного нападения или направление в Афганистан большого числа европейских боевых подразделений – не только не было учтено европейцами, но даже не было воспринято всерьез. Подмигивания и намеки Обамы, будто во всем виноват Буш (читай: Америка), усилили политические позиции европейцев так, как они и не мечтали.

7. В то самое время, когда Обама колесил по Европе, притворяясь первым европейским президентом Соединенных Штатов, в Вашингтоне было объявлено о сокращении им военного бюджета. Оно включает уменьшение на 5 млрд. долларов финансирования программ модернизации ВС и почти 17-процентное сокращение расходов на противоракетную оборону – и это через два дня после запуска Северной Кореей ракеты большой дальности. Почему национальная безопасность – единственная область бюджета, где он демонстрирует бюджетную сдержанность? В совокупности с отречением от американского глобального лидерства на саммитах «большой двадцатки» и НАТО это ослабление американской военной мощи явно подразумевает, что Обама сознательно принял идею о том, что Америка является и должна быть и впредь угасающей военной державой.

Многие говорили: «Дайте Обаме шанс показать, на что он способен». Он сделал это в Европе. Он показывает, что его не волнует не только обеспечение американского суверенитета, но и защита интересов и безопасности США. Для Соединенных Штатов Америки это была печальная неделя.






ПРОТИВОРЕЧИВЫЕ ЗАЯВЛЕНИЯ О БУДУЩЕМ
ЯДЕРНЫХ СИЛ США

Эксперт в области политики национальной безопасности Центра внешнеполитических исследований им. Эллисонов Института международных исследований им. Дэвисов Фонда «Наследие» Бейкер Спринг напоминает, что 5 апреля, выступая в Праге, президент Барак Обама подтвердил свои предвыборные обещания «добиваться мира и безопасности в мире, свободном от ядерного оружия». К сожалению, он также сделал два несовместимых заявления относительно будущего ядерных сил США.
Во-первых, Обама заявил: «Пока существует ядерное оружие, Соединенные Штаты будут поддерживать безопасный, надежный и эффективный арсенал для сдерживания любого противника и гарантировать оборону нашим союзникам, включая Чешскую Республику».
Однако далее президент заявил, что «для достижения глобального запрета на ядерные испытания моя администрация будет немедленно и активно осуществлять ратификацию Соединенными Штатами Договора о всеобщем запрещении ядерных испытаний».
Эти два заявления несовместимы друг с другом. Договор о всеобщем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ) бессрочный, он вводит запрет на испытания «нулевой мощности». Договор допускает поддержание эффективного ядерного арсенала в контексте широкого многообразия меняющихся обстоятельств. Они включают принятие новой тактики и позиций по управлению ядерным оружием и изменения в требованиях к выбору целей в связи с появлением новых целей, требующих новых ядерных боеголовок, а также потребности в новых средствах доставки, которые также требуют новых головных частей.
Короче говоря, ДВЗЯИ запретит – по сути, навсегда – разработку новых видов ядерного оружия, которые необходимы для поддержания эффективных ядерных сил в изменяющейся ситуации.

Программа администрации Клинтона по контролю над запасами ядерного оружия

Действия, предпринятые в свое время администрацией Клинтона в ее провальной попытке добиться ратификации ДВЗЯИ сенатом, демонстрируют противоречивость пражских заявлений президента Обамы. Накануне рассмотрения сенатом вопроса о ратификации ДВЗЯИ администрация Клинтона объяснила, каким образом ее «научно обоснованная программа по контролю над запасами ядерного орудия» и ассоциированные с ней «гарантии» будут поддерживать ядерный арсенал, запасы и оружейную инфраструктуру США при всех возможных обстоятельствах. Если же какой-либо непредвиденный сценарий поставит под сомнение «безопасность и надежность» ядерного оружия, Соединенные Штаты выйдут из ДВЗЯИ и возобновят испытательные взрывы.
Эта программа и «гарантии» были задуманы с целью убедить сенат, что вступление в силу ДВЗЯИ для США не принудит Америку к ядерному разоружению и не вызовет необоснованных рисков. Однако администрация Клинтона также настаивала, что только эта программа обеспечит безопасность и надежность ядерного оружия США. При этом она осторожно избегала утверждений о том, что программа сможет гарантировать эффективность американского ядерного оружия, и о том, что, согласно «гарантий», отсутствие эффективности институционализирует выход из ДВЗЯИ в будущем.
Судя по всему, это умолчание было результатом аргументированного мнения, что Соединенные Штаты не смогут поддерживать эффективные ядерные силы в течение неопределенного времени без испытательных взрывов. Таким образом, администрация Клинтона признала, что установление четкого стандарта эффективности в рамках указанной программы несовместимо с вступлением США в ДВЗЯИ.

Сенат проголосовал против ДВЗЯИ

ДВЗЯИ страдает рядом серьезных ошибок. Среди них - факт, который признала администрация Клинтона, что Договор не согласуется с поддержанием эффективного ядерного арсенала в течение длительного времени. Когда проблема запрещения ядерных испытаний рассматривалась в последний раз, споры о долгосрочной эффективности ядерного арсенала США в условиях ДВЗЯИ высветили важные вопросы о целесообразности его ратификации Соединенными Штатами.
В ответ на эти и другие соображения сенат 13 октября 1999 г. проголосовал против ратификации Договора. Отказ сената от ратификации – это совершенно определенное суждение по этой проблеме. Однако вопросы о долгосрочной эффективности ядерного арсенала США при режиме ДВЗЯИ так же актуальны, как и в 1999 г.
Судя по пражской речи, президент Обама сейчас настаивает на сохранении как эффективного, так и безопасного и надежного ядерного арсенала до тех пор, пока существует ядерное оружие. Такая настойчивость делает недействительной программу и «гарантии» администрации Клинтона для содействия ратификации ДВЗЯИ. Тем самым Обама также обесценил собственный призыв к ратификации договора Соединенными Штатами.

Ядерное оружие в мире после «холодной войны»

Нынешняя ситуация в мире оправдывает обеспокоенность администрации Клинтона. Мир сегодня представляет собой сложный и непредсказуемый набор потенциальных стратегических угроз для США и их союзников со стороны разнообразных источников, которых не было в период «холодной войны». Однако ядерный арсенал США, хотя и стал меньше, по сути, состоит из тех же видов вооружений, который существовали в период «холодной войны». В итоге, чтобы адаптироваться к новой ситуации, Соединенные Штаты должны модернизировать свои ядерные силы, а также конвенциональные и оборонные силы.
В частности, Соединенным Штатам следует занять более оборонительную стратегическую позицию для защиты людей, территорий, институтов и инфраструктуры США и их союзников от возможного удара стратегическими ракетами – в отличие от опоры на нечто вроде «сил возмездия», которые использовались для сдерживания стратегического нападения Советского Союза во время «холодной войны». Нынешние ядерные силы США не предназначаются для этой оборонной стратегии. Короче говоря, ядерный арсенал США не настолько эффективен, чтобы отвечать требованиям безопасности сегодняшнего дня.
Президент Обама прав, когда настаивает на поддержании эффективного потенциала, пока существует ядерное оружие. Ему также следует признать, что вступление в силу ДВЗЯИ для Соединенных Штатов несовместимо с этим стандартом эффективности. Администрация Клинтона молчаливо признала эту истину еще в 1999 г.
Президенту Обаме лучше следовало бы согласиться с тем, что ДВЗЯИ, скорее, препятствует, чем помогает его долгосрочному видению ядерного разоружения. В настоящее время не существует прямого пути к ядерному разоружению. На чем президенту Обаме следует сконцентрироваться, так это на адаптации стратегических сил США - ядерных и конвенциональных, наступательных и оборонительных – к потребностям преимущественно оборонительной стратегии, отвечающей нуждам безопасности сегодняшнего дня. После модернизации всех стратегических сил США, включая ядерный арсенал, в соответствии с требованиями оборонительной позиции и политики, у Соединенных Штатов, вероятно, будет больше возможностей непосредственно добиваться ядерного разоружения. Поэтому главным приоритетом является модернизация стратегических сил США.
По процедурным соображениям сенат должен признать, что его отказ от ратификации ДВЗЯИ в 1999 г. был окончательным суждением о недостатках Договора. По существу, сенату необходимо признать, что заявленная президентом Обамой политика поддержания у Соединенных Штатов эффективного ядерного арсенала до тех пор, пока существует ядерное оружие, не совместима с ратификацией ДВЗЯИ и что международная ситуация и атрофия ядерных сил США после окончания «холодной войны» лишь увеличила несовместимость ДВЗЯИ с американскими требованиями безопасности. В конечном итоге, ДВЗЯИ не служит интересам безопасности США.


ИЗБРАН НОВЫЙ ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВЕТА ПОПЕЧИТЕЛЕЙ
ФОНДА «НАСЛЕДИЕ»

Сегодня Фонд «Наследие» важен, как никогда, особенно в плане воспитания «нового поколения консервативных лидеров». Эти слова принадлежат новому председателю Совета попечителей Фонда Томасу Сондерсу.
Основатели этой научно-исследовательской организации, как он напоминает, «осознали, что вследствие политики «нового курса» и «великого общества» в Америке возник вакуум консервативной мысли».
Это было в начале 1973 г., за 8 лет до победы Р. Рейгана на президентских выборах. Тогда он только напомнил американцам о жизнеспособности консервативных принципов, а позже начал осуществлять руководство на их основе. В настоящее время президент Б. Обама стремится дискредитировать и отбросить эти принципы.
«Сейчас, когда мы наблюдаем возрождение политики типа «нового курса», – сказал Сондерс в присутствии президента Фонда «Наследие» Э. Фолнера и других попечителей, которые собрались 2 апреля по случаю его вступления в должность председателя совета, - «важнее всего – чтобы те, кто пишет законы, и те, кто непосредственно участвует в формировании и реализации политики, при ведении диалога действовали продумано и рационально».
«Мы также должны идентифицировать новое поколение консервативных философов и лидеров и вооружить их критическим анализом для продвижения такой политики, которая лучше всего послужит этой великой стране. Но на этом нам нельзя останавливаться. Не менее важно, чтобы американцы разбирались в проблемах, стоящих перед страной, и в последствиях своих действий. Сегодня значимость Фонда «Наследие» велика, как никогда».
Сондерс является членом Совета попечителей Фонда с 2005 г. По профессии он инвестиционный банкир, активно интересуется американской историей и проблемами высшего образования. Он пришел на смену Дэвиду Брауну, бывшему хирургу-ортопеду, который занимал пост председателя совета с 1992 г.
«Благодаря мудрым рекомендациям и щедрости Дэвида Фонд «Наследие» превратился в мощный бастион по защите свободы», - сказал Э. Фолнер, президент Фонда «Наследие» с 1977 г., член его совета попечителей и один из его основателей. «Это лучший пример для подражания Тому как новому председателю».
Ранее Сондерс возглавлял инвестиционный комитет Фонда «Наследие» и курировал кампанию «Лидерство для Америки». Он является президентом частной инвестиционной компании. С 1974 по 1989 гг. он был управляющим директором «Морган Стэнли».
Браун, входящий в совет попечителей с 1978 г, получил титул почетного председателя, удостоин высшей награды Фонда «Наследие» - премии им. Клэр Бут Люс за выдающийся вклад в консервативное движение.


НОВОСТИ РОССИЙСКОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА

В конце апреля глава представительства Е.С. Волк принял участие в ежегодном заседании Банка ресурсов – конференции американских и иностранных консерваторов, проводящейся под эгидой Фонда «Наследие», и выступил там с сообщением о российско-американских отношениях. Этой же теме была посвящено его выступление в штаб-квартире Фонда в Вашингтоне. Он также провел брифинг в сенате США.