Что было на неделе (4-11 мая)

Что происходит в период майского затишья

Начало мая – традиционно праздничный сезон в России, значимых политических событий мало. Самое время подвести некоторые итоги последних месяцев и задуматься о перспективах. Данные социологических опросов показывают, что россияне, вроде бы, меньше стали тревожиться по поводу кризиса. Если в марте число серьезно озабоченных экономической ситуацией составляло 51 процент, то в апреле оно сократилось до 43-х. Две трети населения оценивают свою личную ситуацию так: «жизнь тяжелая, но пока еще выносимая». Вроде бы, в конце апреля наметилась тенденция к снижению безработицы, хотя показатель в 0,7 процента не является убедительным свидетельством этого.
Сейчас подводятся итоги первого года президентства Дмитрия Медведева. Они показывают, что президент практически во всем продолжает линию своего предшественника Владимира Путина и не зарекомендовал себя самостоятельным лидером. Более того, большинство населения и экспертное сообщество единодушны во мнении, что реальным главой государства по-прежнему остается Путин. Несмотря на неудачи в экономической сфере, за которые несет ответственность глава правительства, рейтинг Путина, по данным опросов, все еще выше, чем рейтинг Медведева (согласно Левада-центру, 76 процентов против 67-ми).
Функции Медведева носят, скорее, церемониально-идеологический характер, который можно описать английским термином soft power, который как раз и обозначает политико-пропагандистское обеспечение действий власти. Показательна в этом плане недавняя встреча Медведева с представителями левоцентристской «Справедливой России». В ответ на популистские требования левых о введении высоких налогов на дорогую недвижимость, повышении подоходного налога для состоятельных граждан и централизации местного самоуправления Медведев выступил с подтверждением прежних позиций правительства, направленных на сохранение нынешней системы.
Медведев даже признал ошибочность ряда решений правительства в период кризиса, например, выделение 175 млрд. рублей (более 5,5 млрд. долларов) на поддержание фондового рынка. Однако, как и следовало ожидать, Медведев обошел молчанием вопрос о том, кто должен нести ответственность за ошибочность таких решений, которые дорого обошлись российскому бюджету и налогоплательщикам. И это неслучайно.
Основные рычаги экономической политики по-прежнему находятся в руках Путина. Он определяет приоритеты, распоряжается Резервным фондом, решает, какие корпорации получат государственную помощь, а какие – нет. Он продолжает контролировать и международную деятельность. Его визит в Японию на этой неделе ясно продемонстрировал, что Путин ведет переговоры по всему комплексу двусторонних отношений, скорее, с позиций президента, чем премьера. Пока нет реальных признаков того, что эта ситуация может в ближайшее время измениться.

Чем грозит России «Восточное партнерство» Евросоюза

В Москве с большой настороженностью восприняли новый проект Евросоюза «Восточное партнерство», который призван способствовать сближению шести постсоветских стран – Украины, Белоруссии, Молдавии, Грузии, Азербайджана и Армении - с «большой Европой», а в перспективе и их вхождению в состав Евросоюза. В Кремле считают, что объявленное в Праге решение о создании «Восточного партнерства» приведет к ослаблению влияния России в постсоветском пространстве и ущемит экономические и политические интересы Москвы в зоне ее особых интересов. Недовольство в Кремле вызывает и то обстоятельство, что главной движущей силой «Восточного партнерства» выступают страны Центральной и Восточной Европы, которые традиционно с недоверием относятся к российской политике на континенте.
Вместе с тем, у Москвы не так уж много рычагов воздействия, чтобы помешать сближению бывших советских республик с Евросоюзом и их интеграции в «большую Европу». Да, разумеется, энергетические факторы играют немаловажную роль в тесных связях Москвы с Киевом, Минском и другими постсоветскими столицами. Однако Европейский союз предлагает им нечто большее, причем, на длительную перспективу. Уже сейчас в Брюсселе готовы выделить шести странам «Восточного партнерства» финансовую помощь в размере 600 млн. евро и использовать его как механизм для дальнейшего инвестирования в экономику этих государств. Создание зоны свободной торговли, установление безвизового режима с Евросоюзом, реализация альтернативных проектов в сфере энергетике – все это тоже привлекает лидеров постсоветских государств и побуждает их занимать независимую от Москвы позицию в отношении Евросоюза.
Показательна в этом плане эволюция белорусского руководителя Александра Лукашенко. Не получив от Кремля финансовую помощь в тех объемах, на которые он рассчитывал, Лукашенко активно флиртует с Брюсселем и подает ему отдельные сигналы «либерализации» режима в Минске. Несмотря на свои обещания Кремлю, Лукашенко так и не признал независимость сепаратистских режимов в Абхазии и Южной Осетии и даже не внес соответствующую инициативу в белорусский парламент. Это привело к охлаждению в отношениях между Москвой и Минском, зато было по достоинству оценено Евросоюзом, который пригласил Белоруссию в «Восточное партнерство».
Очевидно, что отношения с Евросоюзом не являются самоцелью для постсоветских государств. Это, скорее, средство решения многочисленных экономических и политических проблем, перед которыми стоят эти недавно появившиеся на современной международной карте мира. Однако тот факт, что они все больше ориентируются на Запад, а не на Россию, должен был бы заставить российских лидеров серьезно задуматься о месте и роли России в Европе и об адекватности ее модели развития нынешним потребностям мирового процесса.