Что было на неделе (10-23 августа)

Выстрели в прошлое из пистолета, оно выстрелит в тебя из пушки

Обычно тихий во всем мире отпускной август в России в последние годы насыщен судьбоносными событиями. Вспоминается и неудавшийся путч 1991 г., и катастрофа «Курска», и война с Грузией в прошлом году. Горячим выдался и нынешний август.
Две крупнейших трагедии этого месяца – авария на Саяно-Шушенской ГЭС в Сибири и террористический акт в Назрани (Ингушетия) – имеют под собой, как ни парадоксально, общие корни. Это игнорирование российскими властями коммунистического прошлого Советского Союза, неадекватная оценка того воздействия, которое оно оказывает на современную ситуацию, и, соответственно, принятие неверных решений.
Авария на Саяно-Шушенской ГЭС унесла более 70 жизней. Ее причины так до сих пор и неясны. Выдвинутые версии – некий гидроудар, отказ оборудования и даже террористический акт – подвергаются сомнению как руководителями, ответственными ха ликвидацию последствий аварии, так и многочисленными экспертами. У населения создается впечатление, что власти опять, как и в советские времена, как, например, во время чернобыльской катастрофы, о чем-то умалчивают, что-то скрывают. Вновь, как и прежде, подвергаются преследованию журналисты, осмеливающиеся критиковать действия властей, задавать неудобные вопросы, выдвигать не совпадающие с официальными версии произошедшего.
Последствия аварии на СШГЭС могут быть действительно катастрофическими для российской экономики. Ведь на ее долю приходилось более 15 процентов производства всей гидроэлектроэнергии страны. Остановка СШГЭС на длительный, как уже сейчас ясно, период времени приведет к неизбежному росту цен на электроэнергию и энергоносители в масштабах государства. А это, естественно, будет означать новый виток инфляции.
Для тех, кто жил в советскую эпоху, многое говорят официальные данные об истории строительства СШГЭС и ее ввода в действие. Заложена она была в преддверии столетия первого вождя советского государства В.И. Ленина в тех местах, где проходила его ссылка в царские времена, и поэтому она считалась особо престижным и приоритетным проектом. Тем не менее, ее строительство продолжалось более 17 лет. Она вводилась в строй в самом конце последнего года одной из пятилеток – 25 декабря 1985 г., то есть в условиях типичного для планового хозяйства аврала, стремления любой ценой отрапортовать в Политбюро о выполнении плана. При этом, как правило, игнорировались вопросы технической безопасности и надежности.
Судя по всему, эти ключевые факторы прошлого не учитывались в ходе эксплуатации СШГЭС в последние годы. От участия в ее мониторинге были отстранены те предприятия, которые производили оборудование, зато к эксплуатационным работам привлекались малоизвестные фирмы, а амортизационные отчисления были в два раза меньше положенных. Эта авария с новой очевидностью продемонстрировала, что объекты инфраструктуры, возведенные в советский период, не только не отличаются высоким качеством и надежностью, но и, устаревая физически и морально, представляют все большую угрозу безопасности населения и страны. Идеализация советского прошлого, получившая немалое распространение при Путине и Медведеве, постоянно оборачивается против ее инициаторов.
В похожем ключе можно интерпретировать и трагедию в Назрани. Там террорист-смертник на машине, начиненной взрывчаткой, подорвал здание местной милиции, в результате чего погибло свыше 20 милиционеров, а почти 200 человек получили ранения. Эта акция логично вписывается в цепочку других террористических актов, которые произошли в Ингушетии и других республиках Северного Кавказа в последнее время. Достаточно вспомнить недавнее покушение на президента Ингушетии, убийство там же министра строительства, расстрел милиционеров в Дагестане.
Президент Медведев резко отреагировал на последний теракт в Назрани, уволив министра внутренних дел этой республики, непосредственно ответственного за непринятие адекватных мер безопасности. Назначив куратором местного МВД заместителя министра внутренних дел РФ Аркадия Еделева, Медведев, по сути дела, ввел прямое управление этим мощным силовым ведомством из федерального центра. На специальном совещании, которое Медведев провел со всеми силовиками в Ставрополе, президент предлагал вроде бы правильные меры – улучшение координации между различными силовыми структурами, совершенствование подбора кадров, борьба с коррупцией в правоохранительных органах. Однако о необходимости этих шагов говорилось уже столько, что они звучат, скорее, как шаманские заклинания, чем как конкретная программа действий.
Сильный бюрократический ход на этом совещании сделал новый куратор ингушской милиции генерал Еделев. Он представил дело таким образом, что взрывоопасная обстановка в республике обусловливается вмешательством из-за границы, подчеркнув, что терроризм и ваххабизм в России подпитываются из-за рубежа, в том числе из Грузии. Подоплека этого заявления прозрачна: если террористическая деятельность в Ингушетии финансируется и направляется из-за границы, то местное МВД мало что может сделать для борьбы с ней и не может нести ответственность за нее.Из концепции Еделева следует, что это уже проблема всего государства, всей структуры национальной безопасности, включая дипломатию, разведку и контрразведку и даже вооруженные силы.
Медведев не принял версии замминистра МВД. Признав, что финансирование терроризма из-за рубежа существует, он все же подчеркнул, что главные проблемы лежат внутри страны. Но вот его вывод о том, что условия для экстремизма были созданы при распаде СССР, по существу неверен. Сепаратистские и криминогенные тенденции существовали на Северном Кавказе задолго до распада Советского Союза. Другое дело, что они долгое время игнорировались властями на федеральном уровне, а местные власти скрывали истинное положение вещей.
Корни нынешней ситуации ведут не во времена распада СССР, а в советские чистки 1920-1930-х гг. и массовые сталинские депортации населения в годы Великой Отечественной войны. Игнорирование этих исторических факторов вновь и вновь подводит российские власти. Не умея правильно оценить причины возникновения современной ситуации на Северном Кавказе, власти постоянно допускают одни и те же ошибки в решении нынешних проблем.
Как сейчас становился ясно, попытки урегулировать обстановку на Северном Кавказе путем массированного вливания финансовых средств, подкупа местных элит не сработали. Экономический кризис ограничил возможности Москвы покупать лояльность влиятельных кланов на Северном Кавказе и повлек за собой новый раунд дестабилизации в регионе. У Кремля явно нет целостной стратегической программы и адекватных ресурсов для нормализации ситуации. Это чревато серьезными негативными последствиями для безопасности страны в целом.