Бюллетень Фонда "Наследие" №9 (101)

РАЗМЫШЛЕНИЯ ОБ 11 СЕНТЯБРЯ 2001 Г.: ЧТО ДОЛЖНА СДЕЛАТЬ СЛЕДУЮЩАЯ АДМИНИСТРАЦИЯ США ДЛЯ ПОБЕДЫ НАД ТЕРРОРИЗМОМ

Вице-президент Фонда «Наследие» по проблемам внешней и оборонной политики, директор Института внешнеполитических исследований им. Дэвисов Фонда «Наследие» Ким Холмс отмечает, что в отношении борьбы против терроризма есть определенные постоянные истины и факты, которые сохраняются независимо от того, кто становится президентом или что говорят кандидаты в ходе предвыборной кампании. Риторика последнего периода создает впечатление, будто в борьбе с террористами существует два кардинально противоположных пути. Хотя различия действительно существуют, расхождения не так уж значительны, как считают некоторые. Безусловно, для того, чтобы каждый из этих путей был эффективным, необходимо сохранить ряд принципов.
Во-первых, необходимо поддерживать давление за рубежом против сетей, финансирующих радикальные террористические группы. Это имплицитно присутствует даже в стратегии «Сначала Афганистан» Барака Обамы. Наступление на террористов было отличительной чертой политики президента Дж. Буша после 11 сентября 2001 г. (от боевых операций до уничтожения сетей, финансирующих террористов). Эта линия будет продолжена независимо от того, кто будет президентом. В этом смысле наша политика все равно будет отличной от той, что проводилась в 1990-е гг., когда практиковался более пассивный подход к терроризму.
Во-вторых, будет сохранен в более или менее неизменном виде аппарат обеспечения безопасности, созданный после 11 сентября 2001 г., – министерство внутренней безопасности, новые правила, установленные «Законом о наблюдении за деятельностью внешней разведки» (FISA), реформы разведывательного аппарата. В этой сфере, возможно, не будет сделано практически ничего нового, но ни Дж. Маккейн, ни Б. Обама не свернут усилия в этой сфере. Достаточно взглянуть на предложенные Обамой поправки к FISA. Если его изберут президентом, усилия по поддержанию бдительности в этой сфере могут лишь возрасти. Обама призывает к увеличению численности гражданских кадров в борьбе с террористами и агитирует за принятие устава по противоповстанческим операциям. Все это не так уж сильно отличается от того, что делается уже сейчас. Генерал Д. Петреус уже трансформировал методы борьбы с повстанцами, и его подход, скорее всего, будет использоваться и дальше.
В-третьих, международные радикальные террористические группы будут и дальше адаптироваться к американской стратегии по борьбе с ними. Это не совсем хорошо и не совсем плохо. Например:
Хорошо, что Усама бен Ладен уже не является главным действующим лицом; он теперь, скорее, духовный, знаковый и пропагандистский лидер. Плохо, что террористические ячейки сейчас более разрозненны и в оперативном плане менее централизованы.
Хорошо, что США успешно выдавливают «Аль-Каеду» из Ирака. Плохо, что она и другие террористические организации перегруппируются в Афганистане и Пакистане.
Акции террористов-смертников вроде бы пошли на спад, но террористы прибегают к новым приемам для нападения на гражданских лиц и для создания хаоса.
Хорошо, что эти группы вынуждены уходить в подполье, но использование ими интернета для вербовки и пропаганды сейчас интенсивнее.

Вызовы, с которыми столкнется следующий президент, будут двоякими - как разобраться с Пакистаном, и будет ли улучшаться ситуация в Ираке, и если да, то удастся ли вывести его из-под удара террористов. Если ситуация в Ираке даст обратный ход, тогда он опять может стать главным фронтом в войне против терроризма. Это серьезно осложнит стратегию для США.
Наконец, кошмарная возможность обретения террористами оружия массового уничтожения будет по-прежнему преследовать любого президента, независимо от его партийной принадлежности.
Именно этот страх и движет нашей озабоченностью в отношении Ирана. Это главная причина, почему традиционные мнения о необходимости сдерживания Ирана не слишком убедительны. Любое государство, поддерживающее терроризм, использует иные расчеты или мотивацию. По этой причине эти страны более непредсказуемы. И Маккейн, и Обама будут остро ощущать настоятельную необходимость помешать Ирану получить ядерное оружие. Откровенно говоря, вариантов не так уж много, и они не слишком хороши. Следовательно, подход следующей администрации США к иранской ядерной проблеме будет характеризоваться, скорее, преемственностью, чем переменами.

В чем будут различия?

В случае избрания Обамы, его администрация, в отличие от Маккейна, скорее всего, сделает акцент на экономическую помощь и доводы о «коренных причинах». Между ними существуют серьезные разногласия относительно того, насколько такие стратегии будут эффективными.
Их подходы к контролю над ядерными вооружениями также будут различны. Обама призывает к глобальному запрету на новые материалы для ядерного оружия и говорит о возобновлении переговоров о ядерных вооружениях с Россией. Сомнительно, чтобы Маккейн сделал на это особый акцент.
Различия будут также и в поддержке долговременной модернизации и стратегии конвенционального оружия. Обама будет уделять этому меньше внимания, чем Маккейн. У них также большие разногласия по ПРО, в частности, относительно ее роли в противостоянии «государствам-изгоям» с ядерным оружием.
Однако в отношении Пакистана противоречия между ними, возможно, преувеличены. Обама больше не говорит об осуществлении ударов в одностороннем порядке по пакистанской территории, но он – в большей степени, чем Маккейн – оговаривает оказание помощи пакистанскому правительству определенными условиями. Осуществить это будет далеко непросто, но он может попытаться сделать это в первые годы своего президентства.
Обама также будет больше концентрироваться на обороне в ключевых точках внутренней безопасности – защите химических предприятий и питьевой воды, досмотре грузов в портах и усиленном регулировании деятельности правительств штатов и местных администраций, при этом увеличивая финансирование. Маккейн, скорее всего, не станет вкладывать столько денег в эти программы, считая, что невозможно остановить террористов в каждом порту или на каждом химическом предприятии. Вместо этого он, вероятно, будет укреплять возможности быстрого реагирования на местном уровне посредством целенаправленных федеральных грантов.

Постоянные исторические реалии

Наряду с внутриполитическими факторами и накалом предвыборной кампании важны некоторые постоянные исторические реалии. Чем больше времени проходит с 11 сентября 2001 г. и чем дольше США не подвергаются прямым террористическим атакам, тем труднее будет поддерживать наступательную концепцию в отношении террористических групп. С этими трудностями столкнулся президент Буш, это же предстоит Маккейну или Обаме. По данным опроса Гэллопа, почти две трети американцев не боятся нового террористического акта.
Это парадокс – чем успешнее наша нация, тем меньше мы делаем то, что делает успешными нас. Однако это реальность, и мы не должны делать вид, что это не так.
Мы уже семь лет живем в условиях, когда международные террористы не могут нанести по американской земле прямого мощного удара. Можно утверждать, что на это есть много причин, но одна из основных – в том, что давление Соединенных Штатов на бен Ладена и радикальные террористические группы и организации заставило их изменить планы и занять оборонительную позицию. И хотя они приспосабливаются, они делают это под давлением, а не в благоприятных условиях, как это часто бывало в 1990-е годы.
Обвинения Дж. Буша в «провалах» в этой сфере были явно преувеличены. Широкое доверие к его стратегии имело успех и поэтому оно, скорее всего, сохранится и при следующей администрации. Такая преемственность курса будет свидетельством не только лидерства Дж. Буша, но и реалий, в которых он – и следующий президент – должен действовать. Да, между двумя кандидатами существенные расхождения, и будут взяты разные направления. Однако важнейший вопрос для следующего президента – продолжать ли давление на террористов, даже в условиях, когда внутриполитические факторы все больше затрудняют этот процесс?


КИТАЙ, ШАНХАЙСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ СОТРУДНИЧЕСТВА И
РОССИЙСКАЯ АКЦИЯ ПРОТИВ ГРУЗИИ

Старший эксперт по проблемам отношений с Китаем, Тайванем и Монголией Центра азиатских исследований Фонда «Наследие» Дж. Ткачик напоминает, что 8 сентября российский премьер-министр Владимир Путин и американский президент Джордж Буш наряду еще с 54 главами государств и 15 премьер-министрами участвовали в церемонии открытия Олимпийских Игр в Пекине. В этот же день Россия вторглась в Грузию. Китай закрыл на это глаза, но это вторжение заставило содрогнуться бывшие советские республики.
Через 20 дней в Душанбе руководители Китая и четырех центрально-азиатских государств Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) выразили «поддержку активным действиям России по укреплению мира и сотрудничества в этом регионе». В то же время, Душанбинская декларация содержала формулировки, осуждающие «использование военной силы для решения проблем», и призывала к «уважению фундаментальных принципов международного права». Может быть, это был завуалированный удар по России?
Это маловероятно, ведь президент России Дмитрий Медведев поставил свою подпись под этим документом. ШОС действует на основании консенсуса, и Медведев, если бы захотел, мог бы заблокировать весь документ. Возможно, это был наилучший вариант, которого смог добиться Медведев. В конечном итоге ему было вполне достаточно объявить другим странам-участницам ШОС, что Китай поддерживает российскую акцию и не возражает против такой интерпретации.
В декларации легко прочитывается, что вина за российское военное вмешательство возлагается на тех, кто «не уважает историю и культурные традиции стран и народов». Это намек на пренебрежительное отношение со стороны Грузии к истории и культурным традициям абхазского и южноосетинского меньшинств. Декларация напоминает о том, что «недавно члены этой организации высказывали глубокую озабоченность в связи с напряженной ситуацией вокруг Южной Осетии и призывали каждую из заинтересованных сторон к мирному разрешению существующих проблем путем диалога».
В день открытия Олимпиады Китай не выразил озабоченности по поводу силовых действий Москвы. Во время встречи с российским премьером Владимиром Путинным китайский лидер Ху Цзиньтао дал высокую оценку отношений со своим «партнером по стратегическому сотрудничеству», которое «продвигается вперед по всем пунктам точно в соответствии с совместно заявленными целями». Это можно расценить как полное одобрение. В высказываниях китайского лидера нет ничего необычного. Принимая во внимание взаимосвязанные двусторонние и многосторонние договоры в сфере безопасности, российско-китайские отношения вполне можно назвать «союзом».
10 августа на встрече с Дж. Бушем Ху Цзиньтао поблагодарил американского президента за поддержку Олимпийских Игр в Пекине. По сообщениям китайских государственных СМИ, эти лидеры обсуждали проблемы Северной Кореи, Ирана, Судана и Дарфура. Китайская пресса ни словом не обмолвилась о том, что Буш поднял вопрос о российской агрессии против своего малого соседа. Хотя Буш и Ху обстоятельно обсуждали грузинскую проблему, китайские государственные СМИ, судя по всему, сочли это диалог несущественным.
Спустя несколько дней грузинский посол в Пекине обратился к Китаю с просьбой о посредничестве в переговорах с Россией. Китайский МИД отверг ее, ответив уклончиво: «Наша позиция по Южной Осетии абсолютно ясная. Мы надеемся на мирное разрешение конфликта путем диалога, чтобы добиться мира и стабильности в регионе».
Однако нынешняя позиция Китая по Южной Осетии не такая уж ясная. В апреле 2006 г. Китай убедил Грузию отказаться от официальных отношений с Тайванем, согласившись в свою очередь на совместное заявление о том, что «проблема Абхазии и Южной Осетии – это внутреннее дело Грузии, и она должна решаться надлежащим образом путем мирных переговоров, основанных на уважении государственного суверенитета и территориальной целостности Грузии». Однако это совместное заявление предназначалось исключительно для глаз иностранцев, а не китайцев. На сайте МИД КНР на китайском языке этого совместного заявления обнаружить не удалось.
26 августа, когда Россия объявила о признании независимости Абхазии и Южной Осетии, китайский МИД выступил с двусмысленным заявлением: «Китайская сторона выражает озабоченность в связи с новыми событиями в развитии ситуации вокруг проблемы Абхазии и Южной Осетии. В то же время, опираясь на последовательную и принципиальную позицию китайской стороны по подобным проблемам, мы надеемся, что каждая из заинтересованных сторон может удовлетворительно разрешить эту проблему через диалог и консультации».
Позицию Китая трудно назвать принципиальной. В этом комментарии отсутствуют слова «мирный», «территориальная целостность» и «суверенитет», что резко отличает ее от совместного китайско-грузинского заявления 2006 г.
26 августа автор данного меморандума задал китайским дипломатам вопрос: «Почему риторическая «приверженность» Китая принципам «суверенитета», «территориальной целостности» и «мирному диалогу» вдруг исчезла? Нельзя ли было бы хотя бы повторить формулировки китайско-грузинского совместного заявления».
В ответ китайские дипломаты не высказали ни малейшей обеспокоенности в связи с тем, что независимость двух сепаратистских районов Грузии создала прецедент. Китайские дипломаты настаивали на праве абхазов и жителей Южной Осетии на определение собственного будущего путем плебисцита. Действительно, Китай признал независимость Восточного Тимора на этих же основаниях. Однако Пекин отвергает правомерность подобного референдума на Тайване.

Экспансионистская мотивация Китая

Желание Китая поддержать военные операции своего российского партнера против Грузии может иметь две причины.
Китай расценивает действия США и НАТО по вовлечению Грузии в систему западных договоров по безопасности как угрозу своему партнеру.
Китай, вероятно, хочет сохранить возможность предпринять аналогичные действия за пределами собственных границ.

Тем, кто считает, что Китай – это не экспансионистское государство, следует принять во внимание, что Китай имеет активные территориальные претензии на следующие территории:
острова Сенкаку, принадлежащие Японии;
все острова, скалы, отмели и подводные ресурсы в Южно-китайском море (включая те, на которые претендуют Филиппины, Вьетнам и Тайвань);
Территория индийского штата Аруначал-Прадеш.

Тайваньцы могут испытывать мрачное удовлетворение от того, что их территория не единственная, на которую претендует Пекин.
Все же в Пекине считают, что грузинская авантюра – это дело России и для Китая здесь нет необходимости расходовать свой дипломатический капитал. Этим объясняется отказ китайского представителя выступить на стороне России на заседании Совета безопасности ООН 28 августа. Китай предпочел, чтобы эту роль сыграли Южная Африка и Вьетнам. Китайские дипломаты предпочитают расслабиться и наблюдать, как достается русским за их интервенцию на Кавказе. Однако существенных трещин в евразийском партнерстве между Китаем и Россией ожидать не следует.


ЧТО ДЕЛАТЬ С СИТУАЦИЕЙ НА ФИНАНСОВЫХ РЫНКАХ?

Эксперты Фонда «Наследие» С. Батлер, А. Фрейзер и Дж. Карафано полагают, что распространение и нарастание кризиса на мировых финансовых рынках настолько мощное, что грозит катастрофой для всей международной экономики. Он может вылиться в непрерывный поток банкротств и потерю рабочих мест даже в стабильных секторах.
В принципе, федеральное правительство не должно вмешиваться для предотвращения последствий опрометчивых решений бизнеса, даже если эти решения принимались под влиянием плохих стимулов или регулирующих норм, исходивших от правительства. Финансовая помощь фирмам, совершившим просчеты на рынке, возлагает издержки на налогоплательщиков, а не на тех, кто совершил ошибки. И любой сигнал со стороны правительства о готовности спасти одну группу инвесторов воодушевляет других выстраиваться в очередь за помощью. Перспектива же получения помощи в любом случае побуждает многих других принимать еще более рискованные решения. Экономисты называют это явление «субъективным риском».
Однако бывают редкие ситуации, когда волна ошибочных решений в одном секторе приводит к ужасным последствиям для самых основ функционирования экономики. Под угрозой оказываются другие секторы, а это подвергает опасности экономику в целом. Сейчас США как раз в такой ситуации. В таких редких случаях вступает в силу другой принцип: государственные институты играют решающую роль в обеспечении целостности рыночной инфраструктуры – от незыблемости контрактов до ликвидности финансовых рынков.
Если правительство не в состоянии выполнить эту функцию в решающий момент, например, когда это было после краха фондового рынка в 1929 г., результаты могут быть катастрофическими. Экономист Милтон Фридман объяснял, что неспособность Федеральной резервной системы поддержать ликвидность и функционирование кредитных рынков спровоцировало и усугубило «Великую депрессию».
Сегодняшние вызовы состоят в том, чтобы примирить эти два принципа в свете кризиса, охватившего финансовые и фондовые рынки. Какой должна быть роль таких государственных институтов, как Совет Федеральной резервной системы, Комиссия по ценным бумагам и биржам и министерство финансов? Как гарантировать, чтобы антикризисные меры не вознаграждали инвесторов, которые должны испытать последствия неверного решения, не создавали стимулов другим инвесторам для спекуляций против налогоплательщиков или расширяли интрузивное вмешательство государства?
На рассмотрение законодательной власти был представлен широкомасштабный и дорогостоящий пакет предложений, которые, как утверждается, необходимы для окончательного урегулирования кризиса. Этому предшествовала серия акций и законопроектов, которые безуспешно пытались остановить ухудшение ситуации на финансовых и связанных с ними рынках. При рассмотрении этих и других предложений законодателям следует руководствоваться следующими целями и стратегиями.
Не поддерживать обанкротившиеся или близкие к банкротству организации. Следует не сохранять испытывающие трудности предприятия, а гарантировать их реструктуризацию или свертывание таким образом, чтобы избежать ненужной дестабилизации финансовой системы в целом. Так, например, власти не пытались сохранить брокерскую компанию “Bear Stearns” даже несмотря на то, что ее неожиданный крах мог подорвать финансовые рынки США. Вместо этого правительство гарантировало ее приобретение в установленном порядке.
Не пытаться поддерживать цены. Власти не должны пытаться поддерживать цены на акции или жилье, не допуская их падения ниже определяемых рынком уровней. Роль федерального правительства не в том, чтобы не допускать падения цен. Не следует препятствовать такой рыночной практике, как «продажа ценных бумаг и товаров без покрытия», которая ведет к снижению цен. Это составная часть процесса, с помощью которого рынок определяет стоимость. Однако ограничения на подобную практику могут быть уместными как краткосрочные чрезвычайные меры с целью «охладить» лихорадящие рынки. Таким образом, меры Комиссии по ценным бумагам и биржам с целью приостановить на период до 40 дней продажи без покрытия в отношении акций конкретных фирм, оказывающих финансовые услуги, могут послужить передышкой, но должны быть отменены, как только в них отпадет необходимость.
Не разрешать правительству становиться «собственником в последней инстанции». Государство должно избавиться ото всех приобретенных активов как можно скорее. Примером может служить корпорация “Resolution Trust”, которая в начале 1990-х гг. приобрела активы у обанкротившихся сберегательных учреждений. Этими активами распоряжались акционерные компании с участием частных инвесторов, что упрощало их распродажу. Любой подход, принятый для разрешения нынешнего кризиса не должен допускать, чтобы правительство владело акционерным капиталом, оно просто должно приобретать активы.
Жестко ограничить законодательные меры безотлагательной необходимостью с целью стабилизации финансовой ситуации. Сразу же после объявления администрацией Буша о плане финансового спасения поступили сообщения СМИ о том, что руководство конгресса обсуждало возможность добавить в план положения по широкому кругу других вопросов, включая пособия по безработице, продовольственные талоны и финансирование инфраструктуры программы медицинского страхования «Медикэр». Законодатели должны противостоять любым попыткам расширить предложенный законопроект.
Избегать «субъективного риска». Власти должны гарантировать, чтобы все заинтересованные стороны вкладывали в акции свой личный капитал, тем самым создавая стимулы для себя и других к ответственным действиям. Если частная компания настолько важна для финансового функционирования экономики, что требует государственного содействия, финансовая незащищенность налогоплательщиков должна быть сведена к минимуму, а испытывать последствия своих ошибок должны менеджмент и акционеры. В плане, представленном администрацией США, «субъективный риск» полностью не исключен. Но если будет принят этот или какой-либо другой план, конгресс, по меньшей мере, должен потребовать, чтобы финансовые институты получали за свои активы значительно меньшую цену или платили значительный сбор за помощь в ликвидации их портфелей ценных бумаг.
Тщательно определить роль Федеральной резервной системы. Федеральная резервная система должна осуществлять свои функции как «кредитора последней инстанции» с тем, чтобы обеспечивать ликвидность. Однако она не должна допускать, чтобы эти функции несанкционированно распространились на новые области. Например, федеральный заем для финансирования корпорации AIG был обдуманным расширением классической функции «кредитор последней инстанции», которое дало возможность предоставить наличность неликвидным, но в целом платежеспособным предприятиям. Это был первый случай, когда Федеральная резервная система предоставила подобное финансирование не банку, а другому институту. Однако в связи с тем, что деятельность AIG была тесно переплетена с функционированием банковской системы, такое расширение полномочий было вполне оправданно. Вместе с тем, эти полномочия не должны распространяться на другие отрасли, например, на товаропроизводителей или авиакомпании.
Ограничить нагрузку по времени на налогоплательщиков и другие мероприятия. Любой новый механизм или полномочия, направленные на стабилизацию ситуации на рынке, должны гарантировать, что компании, на которые распространяются действия правительства, должны заплатить за это. Они также должны быть ограничены по времени и масштабам для минимизации нагрузки на налогоплательщиков.
Гарантировать ликвидность рынков, но требовать полного определения стоимости государственного страхования. В последние недели фонды денежного рынка – важнейшего элемента в движении капитала - заклинило практически полностью. Действия министерства финансов по предоставлению страхования имеют целью восстановить доверие и возобновить плавное движение капитала. Однако оно должно гарантировать, что цена любой страховки полностью отражает рыночный риск.


ЕВРОПА, ПРО И БУДУЩЕЕ ДЛИТЕЛЬНОГО СДЕРЖИВАНИЯ

Эксперт по проблемам национальной безопасности Центра внешнеполитических исследований им. Эллисонов Фонда «Наследие» Б. Спринг отмечает, что во время «холодной войны» Соединенные Штаты обеспечивали безопасность своих союзников, угрожая возможным ядерным ответом на нападение со стороны Советского Союза. Эта политика, основанная на угрозах возмездия, именовалась «длительным сдерживанием». В настоящее время политика длительного сдерживания важна для безопасности США не меньше, чем во времена «холодной войны».
Однако в связи с возникновением многополярного мира контекст совершенно иной. Становится все яснее, что средства реализации политики длительного сдерживания меняются в двух принципиальных направлениях.
Во-первых, суть длительного сдерживания состоит не столько в том, чтобы нанести ответный удар, сколько в том, чтобы убедить противника, что путем нападения он вряд ли достигнет своих политических и военных задач.
Во-вторых, возникновение многополярного мира означает, что политика длительного сдерживания должна опираться на многоуровневую структуру союзов и обязательств в сфере безопасности. Эти перемены в длительном сдерживании проявились в недавних соглашениях с Чешской Республикой и Польшей о развертывании ПРО в Европе.

Соглашения по ПРО

В этом году Соединенные Штаты подписали соглашения с Чешской Республикой и Польшей о размещении элементов ПРО на их территории с целью противодействия ракетам большой дальности, которые могут угрожать и Соединенным Штатам, и Европе. Договор с Чехией был подписан 8 июля с.г. в Праге госсекретарем США К. Райс. В соответствии с этим соглашением, на территории Чешской Республики будет развернута американская РЛС ПРО. 20 августа в Варшаве Райс подписала соглашение с Польшей, которое предусматривает размещение в этой стране 10 ракет-перехватчиков ПРО. Оба соглашения требуют ратификации со стороны парламентов указанных стран.
Соглашение с Польшей сопровождается декларацией о стратегическом сотрудничестве, которая укрепляет обязательства США и Польши в сфере двусторонней безопасности в соответствии с принципами НАТО, членами которой являются оба государства. В самом общем плане, эта декларация имеет целью подкрепить обязательства сторон в сфере безопасности в рамках НАТО двусторонними обязательствами в этой же сфере. Она также нацелена на модернизацию и укрепление военного потенциала Польши. Главным в этом деле является развертывание в Польше комплексов ПВО и ПРО «Пэтриот». В будущем она будет дополнена рамочным соглашением о баллистической ПРО, которое предполагает совместные НИОКР в сфере ПРО и военно-промышленное сотрудничество между обеими странами.

Новый подход к длительному сдерживанию

Соглашения по ПРО между США, Чехией и Польшей представляют собой новую основу традиционной американской политики длительного сдерживания. Новый подход предполагает меньший акцент на возмездие в ответ на нападение и больший акцент на защиту и оборону союзников. Они в большей мере опираются на совместные, а не односторонние обязательства.
Соглашения с Чехией и Польшей концентрируются на развертывании элементов ПРО, которая предназначена для защиты от нападения и Соединенных Штатов, и их европейских союзников. Во времена «холодной войны» размещение американского ядерного оружия в Европе являлось сигналом для Советского Союза, что даже нападение с применением конвенционального оружия в Европе подразумевает возможность ядерного удара со стороны США. Считалось, что оборонительные меры несовместимы со сдерживанием. В сегодняшнем многополярном мире Соединенные Штаты и их союзники в меньшей степени уверены, что непредсказуемых лидеров некоторых государств можно сдерживать с помощью угрозы возмездия. В современном контексте западные страны считают оборонительные меры вполне совместимыми со сдерживанием и усиливающими его эффективность.
Во времена «холодной войны» Соединенные Штаты проводили политику длительного сдерживания в Европе через НАТО. Единственным существенным исключением были особые отношения между США и Великобританией. Современный сложный многополярный мир требует от Соединенных Штатов и их союзников принятия более гибкой системы совместных и дублирующих друг друга обязательств в сфере безопасности. Декларация о стратегическом сотрудничестве между Соединенными Штатами и Польшей показывает, что в целях укрепления безопасности оба государства будут использовать структуры НАТО и тесные двусторонние отношения.
Эти перемены своевременны, так как политика длительного сдерживания, основанная на возмездии, в нынешнем сложном многополярном мире часто неэффективна. Поэтому эти соглашения включают меры по двустороннему подкреплению обязательств в НАТО. Относительная ясность биполярного мира допускала тщательно выверенные сигналы о том, какие именно действия со стороны потенциального агрессора вызовут со стороны Соединенных Штатов акцию возмездия, а также эскалацию конфликта. В условиях многополярного мира подавать подобные сигналы намного труднее, потому что они должны воздействовать на множество игроков, оперирующих в различных контекстах и по-разному воспринимающих США и их союзников. Возникающая структура лучше приспособлена к тому, чтобы держать под контролем многочисленные потенциальные угрозы и укреплять безопасность способами, выходящими за пределы ограниченных возможностей систем ПРО.

Движение вперед

Конгресс должен форсировать тенденцию к формированию такой политики длительного сдерживания, которая основывалась бы на более оборонительном характере НАТО. Он также должен поручить новой администрации США рассмотреть возможность выборочного установления двусторонних связей в сфере безопасности с отдельными европейскими членами НАТО для расширения и усиления существующих многосторонних обязательств в области безопасности. Это можно сделать следующим образом.
Предоставить необходимое финансирование по новым соглашениям с Чехией и Польшей.
Предусмотреть в оборонном бюджете на следующий год положения, ориентирующие администрацию США на изучение возможностей заключения двусторонних соглашений с европейскими участниками НАТО о размещении дополнительных оборонительных систем, что приведет к возникновению всеобъемлющей военной структуры, сочетающей оборонительные и наступательные возможности.

В результате этих действий возникнет такая евро-американская структура безопасности, которая будет лучше адаптирована вызовам многополярного мира.


О КАМПАНИИ «ЧТО СДЕЛАЛ БЫ РЕЙГАН?»

Ответы на вопросы интеллектуального теста кампании «Фонда «Наследие» «Что сделал бы Рейган?».
На вопрос «Что думал Рейган об ограничении роли государства?» были даны следующие ответы:
1. От ограничения роли государства выигрывают только богатые – 1 процент респондентов.
2. Ограничение роли государства делает Америку неэффективной – 2 процента.
3. Человек несвободен, пока роль государства не ограничена – 98 процентов.
Правильный ответ №3. Источник: прощальное обращение Рейгана к нации (11 января 1989 г.): «Человек несвободен, пока роль государства не ограничена. Налицо явный случай причинно-следственных отношений, которые так же точны и предсказуемы, как и законы физики. При расширении государства свобода сжимается».

На вопрос «Что, по мнению Рейгана, может лучше всего повысить качество образования»? были даны следующие ответы:
1. Увеличение государственных расходов – 0 процентов респондентов
2. Министерство образования – 1 процент
3. Выбор, конкуренция и местный контроль – 98 процентов.
Правильный ответ №3. Источник: комментарии Рейгана к докладу Национальной комиссии по повышению качества образования (26 апреля 1983 г.). «Наша повестка дня – восстановить качество в образовательном процессе путем усиления конкуренции, расширения права родителей на выбор школы и усиления контроля со стороны местных органов власти».

На вопрос: «Почему, по мнению Рейгана, дело свободы следует защищать»? были даны следующие ответы.
1. Это единственный путь Америки сохранить свою мощь -3 процента респондентов.
2. Америка не может позволить себе утратить свое влияние в мире – 1 процент.
3. Свобода – это главный принцип и сердце Америки – 96 процентов.
Правильный ответ №3. Источник: выступление Рейгана на советско-американском саммите 14 ноября 1985 г. «Свобода – это суть Америки. Мы никогда не должны ни отрекаться, ни отступаться от нее. Если бы наступил такой день, когда мы, американцы, остались
немы перед лицом вооруженной агрессии, тогда дело Америки, дело свободы было бы безнадежно проиграно, и большое сердце нашей страны разбито».

На вопрос «Чем, по мнению Рейгана, велика конституция США?» были даны следующие ответы:
1. Она ставит судей во главе всего – 0 процентов респондентов.
2. Действия правительства ничем не ограничены – 0 процентов.
3. Она гарантирует свободу и ограничивает государство – 99 процентов.
Правильный ответ №3. Источник: доклад президента конгрессу о положении в стране (27 января 1987 г.): «Почему конституция США единственная в своем роде? Ее отличие от других настолько мало, что его сразу и не видно, но при этом настолько велико, что три слова «Мы, народ» объясняют все. В нашей конституции, мы, народ указываем правительству, что оно может делать, и оно может делать только то, что прописано в этом документе и никаком другом, потому что здесь, в Америке, во главе всего стоит народ».

На вопрос «Какое воздействие, по представлению Рейгана, оказывает на экономику снижение налогов»? респонденты ответили следующим образом:
1. Субсидирует богатых – 2 процента.
2. Стимулирует экономику – 96 процентов
3. Усугубляет экономическую рецессию – 2
Правильный ответ №2. Источник: обращение Рейгана к конгрессу по программе экономического оздоровления 28 апреля 1981 г: «Высокие налоги и чрезмерный рост расходов привели к нынешним экономическим трудностям в стране; продолжение этой политики не поможет преодолеть лишения, тревогу и уныние, в которые они ввергли американский народ. Давайте на минуту раздвинем эту завесу. Ответ для излишне разросшегося государства – это прекратить подпитывать собственный рост».

На прошлой неделе в рамках интеллектуального тестирования участникам был предложен очередной вопрос: «Что, по представлению Рейгана, лежит в основе экономической мощи Америки»?
1.Свободный рынок.
2.Государственные гарантии.
3.Протекционистские торговые соглашения.

Посещайте сайт http://www.wwrdheritage.org/ и высказывайте свое мнение.


ДИСКУССИИ И КНИГИ В ФОНДЕ «НАСЛЕДИЕ»

1. В Фонде «Наследие» состоялась дискуссия на тему «Политика, приоритеты и расходы на оборону в США». В ней приняли участие почетный сотрудник Фонда Дж. Талент, директор по внешнеполитическим исследованиям Института Катона К. Пребл, вице-президент по исследованиям бюджета Центра стратегических и бюджетных оценок С. Косяк и старший эксперт по вопросам национальной безопасности Центра внешнеполитических исследований им. Эллисонов Фонда «Наследие» М. Иглен.
Уже более двух лет Фонд «Наследие» стремится показать, что глобальные обязательства Америки требуют адекватного оборонного бюджета для подготовки, оснащения и модернизации профессиональных вооруженных сил, способных выполнять конвенциональные и неконвенциональные задачи в полном объеме. Фонд считает, что для достижения этой цели конгресс должен принять на себя обязательство в последующие несколько лет обеспечить финансирование оборонных расходов в размере 4 процентов американского ВВП для предотвращения возврата к «выхолощенной силе» и осуществления необходимой немедленной модернизации.
Были обсуждены следующие вопросы. Как гарантировать полное финансирование ВС США? Есть ли необходимость в более точном определении нынешних военных приоритетов Америки?

2. В Фонде «Наследие» прошла дискуссия на тему «Надежное сотрудничество в Латинской Америке». С основным сообщением выступил помощник госсекретаря США по делам Западного полушария Т. Шеннон. Он был утвержден на эту должность в октябре 2005 г.
В Вашингтоне и у СМИ во всем Западном полушарии сложилось впечатление, будто Соединенные Штаты опять потеряли ориентиры в Латинской Америке, и им постоянно не удается продемонстрировать достаточный интерес к событиям на юге континента. От Гаваны до Каракаса, от Манагуа до Кито звучат новые и не очень новые голоса от тех, кто заявляет о тлетворности или бесполезности Соединенных Штатов для этого региона и предлагает набор альтернатив извечным порокам Латинской Америки - неравенству, бедности и экономической отсталости. Т. Шеннон представил взгляд на Западное полушарие с позиций госдепартамента США и рассказал о достижениях американской политики и о вызовах Америке в этом регионе.

3. В Фонде «Наследие» состоялась презентация новой инициативы госдепартамента США и дискуссия на тему «Правда об Америке: публичная дипломатия в своем лучшем проявлении». С основным сообщением выступила шеф протокола госдепартамента США, бывший посол США в Венгрии Н. Бринкер.
Публичная дипломатия – это искусство объяснения американской жизни миру. Это непростая задача, учитывая огромное многообразие людей, предпочтений и географических зон. Американское лидерство требует таких дипломатических программ, которые лучше объясняли бы миру американские ценности и политику. Однако, как продемонстрировал Алексис де Токвиль в начале 1800-х гг., лучший способ для иностранцев понять Америку – это посетить ее, путешествовать за пределами оживленных улиц Вашингтона, Нью-Йорка и Сан-Франциско, встречаться с американцами и смотреть, как они живут.
Фонд «Наследие» организовал первую публичную презентацию новой инициативы госдепа, которая призвана выполнить вышеизложенные задачи. Офис шефа протокола под руководством Н. Бринкер организует поездки групп иностранных дипломатов далеко за пределы Вашингтона с тем, чтобы они могли «прочувствовать Америку». Эти проездки призваны высветить дух и жизненную силу американских сообществ, инновационный порыв ее предпринимателей, самоотверженность американских НКО, энергию ее научного сообщества и многообразие способов решения современных проблем со стороны местных администраций и правительств штатов.

4. В Фонде «Наследие» прошла дискуссия на тему «Уход в отставку Фукуды: куда пойдет Япония?» С основным сообщением выступил директор Центра восточноазиатских исследований Университета Дж. Хопкинса К. Колдер.
Неожиданный уход в отставку японского премьер-министра Я Фукуды в очередной раз вызвал хаос в политическом ландшафте Японии. Уход Фукуды менее чем через год после его вступления в должность премьера вызывает опасение, что Япония вернется к прежней системе «вращающихся дверей», превалировавшей в 1990-е гг., когда малоэффективные премьер-министры сменяли друг друга после краткосрочного пребывания в должности. Следующий премьер-министр также столкнется с препятствиями в осуществлении внешней и внутренней политики со стороны парламента, расколотого конкурирующими партиями и обструкционистской тактикой оппозиционной партии.
Япония находится на стратегическом перепутье. Необходимо смелое руководство, но оно маловероятно в условиях японской политической системы, основанной на консенсусе. Бездействие власти в Японии влечет за собой серьезные последствия. Нежелание или неспособность Токио принимать жесткие решения ведет к опасности потери влияния или даже значимости Японии в регионе, где все больше доминирует набирающий силу Китай. Как предупреждает китайская пословица: «Два тигра на одной горе не живут».
Участники дискуссии обсудили воздействие отставки премьер-министра Фукуды на внешнюю и внутреннюю политику Японии, дали оценки ее политического будущего, возможности сильного руководства и рассмотрели перспективы Японии в ближайшие 6-12 месяцев.

НОВОСТИ РОССИЙСКОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА

7-12 сентября в Токио состоялось собрание Общества Монт-Пелерин, в котором принял участие глава российского представительства Фонда «Наследие» Е.С. Волк.